Две монеты

[Dan]

<...>  Сначала Фюрманн не хотел присоединяться к азартно играющей, шумной компании. Он просто пожимал плечами и, подняв руку, потер большой палец об указательный, объясняя этим жестом, что у него нет денег. Кто-то насильно усадил его на стул. Кто-то еще сунул две пятифранковые монеты. Много событий играли свою роль в жизни Эриха Фюрманна, но в конце его жизни самая странная роль была сыграна этими двумя монетами.
     Эрих начал играть и - этого никогда до сих пор не случалось - выиграл. Фюрманн поднял свою ставку и снова выиграл. Он продолжал выигрывать с поразительным постоянством. Он взял банк и опять выиграл. Мы были потрясены. прошло несколько часов. Большие облака голубого табачного дыма клубились под низким потолком. Пустые стаканы и бутылки были разбросаны по полу.
     Я смотрел на Фюрманна.
     Он был назначен в наш полк несколько месяцев назад и стал одним из наших товарищей. небо было его родным домом. Как и остальные, он чувствовал себя там как рыба в воде. При всей своей изменчивости, небо давало нам возможность отдалиться от развороченных боями полей Европы, над которыми мы пролетали.
     Как и мы все, он влюбился в жизнь летчика-истребителя - сочетание радости полета и волнующего восторга боя. Поскольку Фюрманн разделял наше чувство патриотизма, он стал хорошим воином и летчиком.
     Для него, как и для нас, удивительный момент полета и дух рыцарства, витающие в воздушных боях, выливались в ощущение бесконечного счастья и душевного спокойствия. Постоянная близость смерти добавляет пикантности жизни, пока она продолжается. Преданно сражаясь за интересы родины, мы можем наслаждаться простым фактом нашего существования с искренним восхищением, просто потому, что жизнь так непредсказуема и прекрасна. Мы рассматриваем ее, как бутылку изысканного рейнвейна, с чувством настоятельной необходимости насладиться им до последней капли, пока мы имеем такую возможность, осушая бутылку до дна в атмосфере веселого праздника.
     Когда мы не были в воздухе, Фюрманн мог находиться в окресностях аэродрома, в ангарах, в столовой. Он просто был там. Никто не обращал на него особого внимания, но, когда он уходил, оставалось смутное ощущение, что чего-то не хватает. Он воспринимался как элемент фона. он редко открывал рот, но, даже когда что-то говорил, никто его не слушал.
     Однажда, когда мы говорили о нем, о том, какой он тихий, одна из девушек заметила, что в тихом омуте черти водятся. Она улыбнулась украдкой, наверное, знала, о чем говорила...
     Когда игра закончилась, возбужденный шум, царивший вначале, сменился напряженной тишиной. Фюрманн продолжал выигрывать до самого конца. Затем он удовлетворенно положил в бумажник шесть банкнотов по сто марок и любовно, с улыбкой, добавил две монеты по пять франков.
     Затем он вернулся на свое обычное место где-то сзади.

    <...>  Когда мы приземлились, Фюрманна не было. Он снова отстал от нас. его самолет постепенно терял высоту, пока совсем не исчез в пелене облаков.
     Я доложил на базу о том, что мы потеряли его, и вечером начались поиски. Мы долго ждали без всякого результата. Стемнело. Зазвонил телефон. Новости о Фюрманне? Товарищи смотрели, как я нервно схватил трубку.
     В районе Емс-Мура произошла катастрофа. Кто-то из крестьян нашел обломки крыльев и хвоста самолета. Двигатель, кабина и тело пилота погрузились в колыхающееся, бездонное болото. Среди груды искореженного металла спасательная команда нашла обрывки комбинезона и бумажник. В бумажнике были шесть банкнотов по сто марок и две монеты по пять франков.
     Фюрманн!
     Товарищи, потрясенные, смотрели на меня. У меня такое чувство, что будущее приносит какие-то потери.
19 ноября 1943 г.

   <...>  Фюрманн... На месте, где его самолет упал в болото, мы поставили дубовый крест. На нем прикрепили две монеты по пять франков... <...>

Хайнц Кноке "Я летал для Фюрера.  Дневник офицера Люфтваффе 1939-1945"  Москва Центрполиграф 2003